От третьеразрядного электрика Ивана ушла жена. Ну, как ушла – выгнала. По совокупности.
У инструктора по фитнесу кроме ягодиц должны быть ещё и нервы стальные. Но не настолько, чтобы терпеть человека, который путает пилинг и квиллинг.
Яна была активной на все четыре стороны света. Позавтракав губной помадой, она бежала вспахивать все культурные слои человечества. Пока правая рука её заканчивала штукатурить мольберт, левая нога уже начинала отбивать аэробический степ. В обед она организовывала мастер-класс по, прости господи, скрапбукингу, а уже вечером пыталась вывести новую породу суккулента. Ваня любил семечки, пульт от телевизора и легко путал альковы и кельи. Яна в один день могла замутить ООО, записаться на восточные танцы и порвать ближайший караоке. Ваня безошибочно угадывал слова в Поле Чудес, чтил «Балтику» и не мог отличить релакс от экстаза. Яна интересовалась всеми кастингами, строчила синопсисы и присматривалась к франчайзингам. Ваня мог поговорить с чизбургерами, верил синоптикам и в разговорах заменял палитру палитурой.
Яна изучала дистрибуцию, Ваня – дистилляцию.
Её завораживал керлинг. Ему даже боулинг был по кегельбану.
В общем, несоответствия социальных статусов сильно воспалились.
В один прекрасный издалека вечер, Яна прямо из позы "какасана" спросила мирно дремлющего супруга: милый, а ты почему со мной живёшь? В запахе вопроса Ваня не распознал яд аспидов, от которого смерть наступает вследствие угнетения нервной системы. Изящно перевернувшись на другой бок, он промычал: мне нравится, как ты фырчишь, когда чистишь зубы. А ты не чувствуешь диссонанса? Нет, меня анонсы никогда не колебали. В общем, так, дорогой, у меня уже есть культурный человек, который с радостью поможет тебе быстро переехать. Яна уселась на велотренажёр и унеслась в своё прекрасное далёко, подарив Ване целый день на переезд.
Авторитетный электрик переехал ко мне, захватив с собой всё самое ценное: телевизор, тарелку НТВ+ и восемьдесят литров браги. Брагу-то зачем, удивляюсь? А вдруг этот интеллигент в первом поколении припёрся к ней из-за неё?
Вань, ты дурак? Допрыгался, лёжа? Опять спутал адепта с адаптером? Ты же мечта пожилой феминистки, ходячая иллюстрация к роману «Идиот»!
Так сказал бы я, если бы не отвертка в руках Ивана Ильича.
Делать нечего, надо выручать товарища. Сгоняй, прошу, в магазин купи чего-нибудь пожрать и вкусненького. Он вернулся с четырьмя бутылками напалма, по нольсемь. Я позвонил на работу и взял три отгула.
После первой Ваня уже почти не кричал: звезда инстаграма она! А я повелитель полстаграмма и что? И что?! Я просто любил смотреть на большой палец её ноги, пока она ещё не проснулась. И всё! Скачок напряжения и пробки выбивает нахрен, понимаешь?
Я кивал и понимал, что нужно было брать пять отгулов.
Следующим днём он сбрил усы и начал отращивать бороду. Выучил слово «трансцендентальное». Доказал торшеру, что если всё бессмысленно, то и убиваться бессмысленно. Это как анод без катода, понимаешь? Перестал закусывать.
На третий день отремонтировал тостер и прожёг занавески. Зато стал реже хватать меня за грудки: ты знаешь, что на скрутках алюминия с медью бывает? Нет? Вот так и у нас, только искры - атомные. А я ведь думал, что смешу её, демпинги-кемпинги…
Через неделю починил вентилятор и пропил телевизор. Вопросы стали настораживающие: ты когда-нибудь трогал Яну за мочку уха? Я поклялся, что никогда, нет. А током тебя било? Было, говорю, пару раз. Помнишь это? Не забывается такое никогда, цитирую. Вооот, теперь тебе всё понятно? Я говорю, чувак, что-то мы с тобой не справляемся с ситуацией, может тебе к психологу обратится? Город небольшой, но может, найдётся какой-никакой специалист по исправлению любовных загогулин? Ты что издеваешься, ботаник? Так она же его и привела, зараза. Сидит, небось, сейчас этот психотроп на моём диване, использует слово эклектика в быту.
Ещё через неделю я увидел в зеркале бассет-хаунда и говорю осторожно: Ваня, ты конечно, электрик от бога, но тебе не кажется, что мы доросли уже до нарколога, не чувствуешь необходимости в помощи профессионала?
Ты опять издеваешься, очкарик, говорит Ваня, доставая пассатижами селёдку из банки, эта психологическая рванина как раз в наркологии и работает. Мысленно регистрирую глубокий офсайд. Пусть я «ноль», бушует, пусть! Она, конечно, «фаза», но чтобы был ток и толк, мы должны быть рядом, понимаешь, диэлектрик паяный? И уходит опять на взлёт.
Делаю отчаянную попытку вырвать его этого любовного заземления, Ваня, а ты знаешь, что во-избежании короткого замыкания желательно пользоваться разными розетками? Например, есть и другие женщины. Какие, удивляется искренне? Пока ты здесь живёшь, соседка вон, уже шестой раз за солью заходит.
Да пошёл ты, вдруг обмякает Ваня. И сам уходит.
Я знаю, что было дальше. Прошу прощения у Свидетелей Санта-Барбары, но Ваня потом ещё три раза женился. Первый раз на Ане-педагоге, второй на Инне-библиотекаре, третий - на Яне. Она к тому времени очень удачно развелась, похудела и приобрела пивоварню.
Раньше я думал, что любовь, это биология. Хромосомные аномалии там, чувственный метаболизм, пестики и прочие тычинки. Потом решил, что эта лихорадка ближе к химии. Первобытные феромоны, неистребимая валентность, фотосинтез, дай бог ему здоровья.
Но для кого-то она - электричество.
А без электричества никак, это всякий дурак понимает.
(с)skrebec
