В доме веселье шло полным ходом. Взрослые — и родители, и гости — кричали, шумели, постоянно чокаясь, произнося восторженные тосты за все хорошее, что было в прошлом году и что непременно будет в этом, новом, несмотря на то, что он високосный, и что будут какие-то выборы, и что…
К детям приходил, как и положено, в самую полночь, Дед Мороз в папиных брюках от нового костюма. Всем раздал подарки, выслушав приготовленные стихи и песни, поиграл в новогоднюю викторину под аплодисменты взрослых, насыпал под елку целое море конфет, дождался, пока при выключенном свете догорят бенгальские огни в руках малышни, и незаметно удалился в спальню родителей.
Заходили соседи сверху вместе с Полинкой, подружкой Мишки, подарили ему лего космическое, а Мишка Полине передал куклу, купленную вчера мамой. Потом старенькие бабушка Люся и дед Борис из квартиры напротив пришли, ковыляя, вручили Мишке два мандарина, поцеловали и пожелали всегда верить в Деда Мороза.
И Мишка не выдал отца и его брюки, потому что понимал, что настоящий Дед Мороз ко всем детям просто не может придти, а потому и подговаривает иногда взрослых поработать помощниками. И ничего в этом нечестного нет, это же нормально. Они в детском садике с детьми обсуждали эту проблему и все согласились, что поработать Дедом Морозом классно и правильно. Ведь родители не получают за это зарплату. И папа поработал очень даже хорошо, по-настоящему. Мишке даже показалось, что другие дети поверили, что Дед Мороз пришел самый настоящий.
Бабушке и деду папа пожелал прожить сто один год, они поблагодарили, сказали, что не против бы, хотя до ста одного осталось уже совсем чуть-чуть. И ушли.
— А почему до ста одного-то? — cпросил дядя Коля папу.
Папа ответил, что для того, чтобы сто прожить, а потом еще один год думать, стоит ли следующие сто жить. И все долго смеялись, а Мишке было ужасно жалко бабушку Люсю и деда Бориса. Он подумал, как это страшно сейчас им каждый день ждать, что скоро наступит сто лет. Он уже умел считать и понимал, что, наверное, это будет очень-очень скоро.
Всех детей уложили спать, и все уже спали, только Мишка все крутился в постели и плакал тихонько, представляя, как сейчас грустно старикам – соседям. Им, наверное, даже елочку никто не украсил. Ведь украшать елку должны дети, а у них детей, похоже, нету — Мишка никогда не видел, чтобы в их квартиру кто-то входил. Только они с мамой, почтальонка и иногда врач.
— На улицу! На улицу все! Танцевать! На салют! Ура!!! — закричали взрослые, услышав взрывы салюта.
Мишка присел в кровати, облокотившись о подоконник, отдернул шторку и смотрел на разноцветные огоньки, которые вспыхивали разными фигурами в черном небе, а потом дождем падали вниз. Но все равно было как-то грустно.
Когда дверь в квартиру за взрослыми захлопнулась, он встал и пошел на цыпочках в спальню родителей. Мишка перевернул весь шкаф, заглянул под длинные мамины платья, в комод, даже за штору — костюма Деда Мороза нигде не было. Мишка точно видел, хоть и не показал этого, что папа – Дед Мороз пошел в свою спальню. Он, расстроенный окончательно, уже стал выходить из темной комнаты, как вдруг заметил блестки шапки Деда Мороза под кроватью. Мигом достав все облачение, Мишка бросился в коридор к зеркалу, торопясь и заклиная, чтобы родители долго пробыли на улице.
Уже открыв входную дверь, он опомнился, вернулся, волоча за собой длиннющий шлейф красного кафтана, взял с полки мамины духи и папин лосьон, сложил в мешок, сверху насыпал гору конфет из-под елки и, еле передвигая ноги, вышел на площадку.
Достать до звонка Мишка, конечно, не мог, подпрыгнуть — тем более. И, сообразив, что в Новый год все можно, стал отчаянно и громко колотить в деревянную гулкую дверь.
— Господи, что случилось-то? — в дверях показалась перепуганная бабушка Люся. — Это кто ж к нам пришел-то?
— Здъявствуйте! С Новым годом, даягие! Я — Дед Маёз! Я падайки вам пъинёс!
Бабушка Люся растерялась и, взяв Мишку за ручку, повела в комнату.
— Дед! А, дед! Ты смотри, кто пришел к нам! Настоящий Дед Мороз! — бабушка Люся стала тормошить задремавшего в кресле перед телевизором деда Бориса, — Просыпайся-ка, старый! Дед Мороз к нам, видишь?! Настоящий! Проходите, проходите, Дедушка Мороз! Проходите! Чем же Вас угостить, милый вы наш!
— Это я вам угощения, дети, пъинес! А вы мне стишок яскажите, я вам падайки падаю и пойду — меня дъюгие детки здут! Давай, майчик, ясказывай! — обратился Мишка к деду Борису.
Тот живенько встрепенулся, задумался, потом встал, опустив руки по швам, и запел первое, что вспомнил: «И Ленин такой молодой, и юный октябрь впереди!»
— Маядец, майчик! Похъёпаем! — обратился Мишка к бабуле. И пока та хлопала и смеялась, достал из мешка папин лосьон и вручил его деду.
— А ты, девочка, сьто Дедушке Моёзу споешь? — вошел окончательно в роль Мишка.
— В лесу родилась елочка, в лесу она росла… — затянула бабушка Люся весело и взяла и Мишку, и деда за руки, сделав хоровод вокруг большого дедморозовского мешка.
— Ну, маяйцы, маяйцы, дети! Это – вам! — Мишка вытряхнул все конфеты прямо на пол, покланялся и направился к двери. Уже ступив на площадку с той стороны квартиры, обернулся и заговорщически спросил, — А вы меня не узнали, случайно?
— Узнали, узнали! — хором и очень серьезно ответили «дети», — Вы – Дедушка Мороз! Настоящий! Спасибо!
— Ну, желаю вам сто… и еще сто… тъидцать лет пъяжить! И елку пъинесу в дъюгой яз, ладно?
— Ладно, ладно, дед Мороз! Спасибо! Приходи к нам, добрая душа, Господи... — махали Мишке старики. И, оставив щелку в проеме, наблюдали, как он вошел в свою квартиру, дверь которой была распахнула настежь.
Мишка опять никак не мог уснуть. Он спрятал костюм Деда Мороза на место, и радовался тому, как здорово все получилось. Он не сомневался ни капельки в том, что доверчивые дедушка Боря и бабушка Люся поверили — к ним только что приходил самый пренастоящий дед Мороз.
© Copyright: Наталья Шух
