Я стою перед ее кабинетом и репетирую, как войду и не заплачу.
- Здравствуйте, Людмила Александровна, - скажу я. - Мне нужна помощь. Моя дочь - ей 10 месяцев - перенесла гнойный менингит. Осложнение - полная глухота. Я собираю документы для комиссии по инвалидности. Нужно пройти диспансеризацию.
- Ну, записывайтесь через систему и проходите, - скажет мне заведующая. - В чем проблема?
- Проблема во времени. Его нет. Много врачей, много анализов, ЭКГ, все в разные дни, в разных филиалах. Если проходить в общем порядке, то диспансеризация займет пару недель. А у меня нет пары недель. Мне срочно нужно делать дочке операцию. Дело в том, что улитка в ухе может закостенеть, и нужно успеть поставить импланты до того, как это случится. И тогда мой глухой ребенок будет жить полноценной жизнью.
Я дома репетировала этот текст, произносила его с холодной отстраненностью.
Ну, пошла...
- Здравствуйте, Людмила Александровна... - голос предательски дрожит. - Мне нужна помощь....Моя дочь - ей 10 месяцев - перенесла гнойный менингит... Осложнение - полная глухота...
Слезы катятся по щекам, безобразно морщится лицо. Все репетиции - коту под хвост.
- Успокойтесь, - говорит заведующая и идет прикрыть дверь кабинета, в которую кто-то постоянно норовит заглянуть. - Чем можно помочь?
- Диспансеризация, - с трудом выговариваю я и погружаюсь в глухие рыдания.
- Давайте, мамочка, успокаивайтесь. Это жизнь. Нельзя сдаваться. Я помогу вам всем, чем могу. Завтра сможете придти ко мне прямо с утра? Собрать все анализы и придти с малышкой? Я возьму вас за руку и проведу по всем врачам...
- Я не записана, - бормочу я.
- Понятно, что не записаны. По записи будет очень долго...
Она сама проговорила мой текст. Она все знает. Я вытираю слёзы.
- Спасибо Вам.
- Все. Успокаивайтесь. Вы нужны дочери. Завтра жду вас в 9. Вот направления на анализы.
Я вспоминаю, что в моем кармане лежат деньги. Это взятка.
Наша страна борется с коррупцией. Нельзя брать и нельзя давать взятки. Это правильно.
"Если каждый начнет с себя и будет осознанно делать выбор не кормить коррупционеров, то мы сможем победить коррупцию, " - думала я. И вдохновенно много лет следовала этому правилу.
А потом у меня заболела дочь. И я готова была дать все взятки мира, чтобы врачи отнеслись к ней с большим вниманием, чтобы не случилось халатности, чтобы заметили что-то, что важно для постановки диагноза, чтобы время до закостеневания улитки не было упущено.
Потому что законы про борьбу с коррупцией пишут люди со здоровыми детьми.
Когда становится страшно за жизнь ребенка, нормативные формулировки бледнеют в тумане реальности, и становится очевидно, что вылечить ребенка от смертельной болезни и остаться законопослушным гражданином в нашей стране пока невозможно...
- Спасибо Вам, Людмила Александровна, - говорю я и пытаюсь переложить деньги из своего кармана в её.
Мне очень надо пройти диспансеризацию за один день, и очень надо, чтобы завтра не выяснилось, что она - на конференции, на встрече или принимает во вторую смену.
- Уберите деньги, - хмуро говорит Людмила Александровна. - За кого вы меня принимаете?
Она и правда обиделась. А я не хочу ее обидеть. Она мне нужна.
- Но вот хоть конфеты возьмите!
- Мамочка, не плодите коррупцию. Я делаю свою работу. И мне за нее платят. А деньги вам на лечение дочери ооочень пригодятся. До завтра!
Я, слегка растерянная, выхожу в коридор. Какая хорошая, порядочная женщина. Надо же...
Я представляла себе все иначе. Я пришла, вся по Земфире, "алло, я девочка-скандал, девочка-воздух..."
Я готова к борьбе с равнодушием и бюрократией.
А тут - человечный человек, а не должностное лицо, и он сам готов помочь...
В 9 утра следующего дня я с дочкой стою под ее дверью. Я не боюсь ее, и не жду плохого.
Она выходит из кабинета, улыбается моей дочери, говорит мне приветливо:
- Пойдемте!
Мы идем по коридору.
С разных сторон к заведующей бросаются люди со своими вопросами. Она мгновенно переключается, отвечает точно и по существу, всех помнит, со всеми любезна.
- А направление Петрову в Филатовскую, ЛюдмтлАлександровна?
- Подписано, в регистратуре.
- А документы для комиссии?
- Я заверила, в приемной возьмите, поставьте печать...
- А у Королева аллергия опять...
- Пусть ко мне завтра запишутся, я во вторую смену принимаю...
- Там пришли из Департамента...
- Скажи, я сейчас подойду...
И все это разные люди, разные вопросы...
Какая сложная работа - заведовать. Интересно, просто врачом быть проще?
Людмила Александровна помогла нам пройти диспансеризацию за один день. Без денег, конфет и спасиб.
Я рассказала о ней мужу.
- И это обычная поликлиника! Наверняка она копейки получает за эту напряженную и ответственную работу.
- Такие, как она, настоящие, не за деньги работают. За чистую совесть...
В силу необходимости, мы периодически с дочкой еще появлялись в поликлинике.
Например, ходили на прием к неврологу (это обязательно после менингита) или делали нейросонограмму (чтобы понять, не навредила ли болезнь сосудам мозга, и можно ли делать операцию).
Каждый раз Людмила Александровна, встречая нас в коридоре, спрашивала, как дела, как Катюня. Она помнит нашу историю.
Хотя такие истории - это ее работа, и их у нее миллион.
А просто она работает...по призванию. И получает зарплату чистой совестью. И улыбками выздровевших при её участии детей...
Сегодня я купила букет из желтых роз. И пришла к ней без повода. Она как всегда занята, летит по коридору, за ней свита просителей.
Я присоединяюсь к свите.
Она меня замечает.
- Что-то случилось? - спрашивает. - Как дочка?
- Дочка отлично. Готовимся к операции...
- Дай Бог...
- Да... Людмила Александровна, я хочу подарить вам этот букет. Просто так. Это мое крохотное спасибо, которое просто создаст вам солнечное настроение...
- Ну вот, придумала! Неугомонная, - говорит Людмила Александровна и...улыбается. Первый раз вижу ее улыбку - обычно она сосредоточена.
- Возьмите. Это же просто цветы. Желтые розы. Вестники разлуки. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. По такому поводу!
- Это точно, - смеется заведующая, и, смущаясь, берет букет.
- ЛюдмилСанна, на совещание, срочно, вас ждут!!! - кричит ей медсестра, и Людмила Александровна мгновенно становится серьезной и спешит в кабинет...
На ее кабинете, кстати, висит табличка. Там написано, что она - врач высшей категории.
Я не знаю, что это значит в медицинской иерархии, но по человеческим меркам это чистая правда.
Она - Человек высшей категории.
Таких, как она, единицы. Но сам факт их существования дает нашей погрязшей в коррупции стране шанс, что туман рассеется. Просто надо начать с себя...
Я иду домой, к дочке. Впереди операция. Реабилитация. Возвращение к нормальной жизни.
Внутри меня играет Земфира...
"Кто мне сказал:
Не получится»?
Если мне хочется -
сбудется!"
(с)Ольга Савельева
