До сих пор толком не понимаю, на чём держится земля, но вот небеса мои подпирают пара-тройка атлантов. Сила духа в них дьявольская, а позвоночники человеческие. Короче, попал Серёга в госпиталь. В самый разгар закрытия зимнего сезона. Ельцы с окунями близлежащих водоёмов сильно праздновали, может даже танцевали матросский танец, потому как устали смотреть на кузькину мать, что Серёга им постоянно демонстрировал.
Но госпиталь Сергея переваривал плохо и отторгнул достаточно быстро, как только пациент смог самостоятельно передвигать не только челюстями.
Рассказывая, жаловался на заведение, что, мол, фигня всё, из прогрессивных методик только принудительное плацебо и вечный Чапаевский рецепт «Врёшь, не возьмёшь!».
Медсёстры старой модификации, капельницу и клизму ставят с одинаковым лицом.
Лечащие врачи очень профессионально умеют смотреть сквозь пациента, из развлечений только МРТ.
Но!
И тут Серёга поднимает вверх указательный палец. Некоторое время любуется на него.
Госпиталь, говорит, в последнее время пользуется славой очень эффективного учреждения, статистика выздоравливающих удивляет даже самих врачей, не говоря уже о Минздраве.
А секрет очень прост, только, очень серьёзно просит Сергей, вы никому не рассказывайте. Сразу за госпиталем, вплотную, как жертва точечной застройки, стоит культурно-спортивный центр. На втором этаже, в фитнес клубе, очень удачно сломались жалюзи.
И вот три раза в неделю десять отборных фурий насилуют там велосипедные тренажёры. Надо уточнить, что госпиталь ведомственный, народ там ремонтируется в основном однополый, суровый, но чуткий до животрепещущих красот.
А красоты трепетали так живо, что некоторые умирающие даже на ужин не ходили. Прямо у окон и скрежетали зубами от радости.
Некоторые богини в среду крутят педали так, что сразу понятно, похудеть нужно к пятнице.
Не понятно только зачем, ничего ведь лишнего на них нет, а некоторым даже не помешало бы чуть лишнего. Размер красоты лишним не бывает.
Кроме разнообразия выпуклостей, характеры у валькирий, беснующихся в спорте, проглядываются разные.
Одна скачет, словно под ней самый породистый велотренажёр. Другая убегает, но так, чтоб точно поймали, третья догоняет кого-то и, судя по целеустремлённым ягодицам, настигнет. Общепризнанная фаворитка мчится, будто под ней ежесекундно мелькает финишная черта «Тур де Франс». И по всему видно, не нужна ей совсем никакая майка лидера.
Гетры мелькают, лосины лоснятся, где надо, всё колышется, где требуется, всё серьёзно. Продвинутые гигиеи в наушниках, которые ничего не скрывают. Природа никогда не сдерживала себя в самовыражении. Звука нет, но во всех палатах слышны победоносные фанфары коллективного бессознательного либидо.
Гремя гипсами и костылями, команда болельщиков, во всех смыслах, чётко по расписанию занятий, распределялась вдоль окон обозрения. Мало кто обращал внимание на стоны и мольбы лежачих хоть как-то приподнять их до уровня благолепия.
В палатах, где окна с наиболее удачным ракурсом, была установлена плавающая такса на сеанс.
Вот как?! Как можно умирать, когда прямо на тебя всеми своими горизонтальными вертикалями несётся боевое отделение гарпий? Таких беспощадно живых и местами мягких.
Тут Серёга опускает палец и вдыхает весь мир. Знаете, говорит, это как будто охренительный десятисерийный фильм, только все серии идут одновременно. И ты не успеваешь. А тебе надо успеть. Приходится выздоравливать.
Только никому не рассказывайте, отремонтируют жалюзи в фитнес-клубе и всё, госпиталь перестанет лечить. И пошел поднимать рухнувшие от изобилия жизни небеса.
Так что никому не рассказывайте.
