Глупую до невозможности девочку посыпать маком и пообещать ей все, что захочет. Съесть счастливую. Корни
Корни сегодняшнего страшного сна несомненно зиждились в тех далёких-далёких годах, когда ваш покорный слуга весил в два раза меньше, служил ещё под знаменами герцога Камберлендского и одновременно браво полётывал истребителем в славный ламповый «старичок» Ил-2 образца две тысячи первого года авторства негодяя Олега Медокса.
Сон начался брутально с вышвыривания мерзкими фошистами автора данных строк с места кормового стрелка (почему-то немецкого Ju-88, что особо поражало из-за глубокой «помидорности» нашего сквада) за борт, буквально за шиворот, без парашюта. Имея в руках, что, впрочем, уже совсем как раз и не удивительно, вместо парашюта большую полковую кастрюлю, медленно планируя, падал на родной город. Прямо на аллею имени семидесятилетия Осоавиахима, на памятник трём парашютисткам. Наблюдая сверху фланирующих по аллее обывателей, зычно кричал им о своей горячей любви к бескрайнему небу и истребительной авиации. Призывал веселее встречать день бесстрашного таганрогского парашютиста. Одновременно почему-то проклинал некстати подсунутого больным подсознанием старика Дедала...
Столь сильные душевные потраты было решено заедать насыщенно сладким. Штудируя рецепт «Нуга» в удачно к данному случаю недавно добытой в боях книге «Денщик за повара, поваренная книжка для военных» за составительством некой девицы Марии Плешковой одна тысяча девятьсот четырнадцатого года издания, стал, нервно ощупывая, пересчитывать имеющиеся в наличии руки.
«Когда сироп уже изрядно загустеет , – писалось в книге, – подкиньте дрова в походную печь вашего офицера и, увеличив огонь, непрерывно помешивайте сироп ещё минут десять. Одновременно взбивайте до крепких пиков белки». Поняв, что одной парой рук в данном рецепте обойтись никак не можно, объявил тотальную мобилизацию и поставил под ружьё необдуманно сохнущую на берегу яхтенную ундину. С умилением глядел на осмысленную девичью мордочку при введении её в курс вопроса о строгих временных и процедурных тонкостях предстоящего колдунства. Впервые за многие годы ощутил реальную пользу высшего образования, коему безжалостно, несмотря на горячее осуждение всего нашего провинциального общества и фундаментальной родни, была подвергнута моя ненаглядная.
Внимательно приглядывал за произведённой на время кухонно-боевых манёвров в корнеты душенькой, энергично взбивающей в глубоком муравлёном горшке «до крепких пиков» белки. Обещал нынешней же ночью отдать ей на разграбление соседнее село. Дружески хлопал по плечу и уточнял, какой тип деревенских девок при совершении действий сексуально-насильственного характера ей более всего по нраву. Заливисто, а-ля поручик Ржевский, ржал, наблюдая стыдливый румянец на персиковых щёчках юной военнообязанной.
Непрерывно помешивая варящийся сироп, едва сдерживая рыдания, зачитывал вслух изумительное по мощи трагизма введение из «Денщика за повара»: «Короткий срок службы солдата, изменив многое в обиходе военного дела, не остался без влияния и на домашний быт офицера. В прежнее время почти каждый денщик умел готовить кушанья, – и не мудрено: за 15 - 25 лет службы многому можно было выучиться исподволь и наглядно, да и настоящих поваров из крепостных было немало. Теперь же, когда солдат может быть денщиком лишь два года, едва он выучится не пересаливать суп и не пережаривать котлеты, как снова должен вернуться в строй, а его господам приходится в короткий срок приспособить к кухне нового денщика, вчерашнего новобранца…»
Вывалив в сироп пять ложек липового мёда, глубоко задумался, внезапно обнаружив корень всех трагедий минувшего века в нашей стране. Благодаря необдуманным военным реформам начала века, недокормленные офицеры проигрывали битвы Первой мировой. Новобранцы-повара, истомлённые непривычным, пересаливали солдатское рагу и безнадёжно портили барское консоме. Общее недовольство друг другом росло, росло и вылилось в братание на фронтах, дезертирство и общее разложение. Следом, из-за общей длительной и изнурительной диеты, грянула революция и гражданская война. Нисколько не улучшившееся положение с кормёжкой привело к трагедии Второй мировой и последовавшему распаду СССР…
С криком: «В атаку, в штыки, в багинеты!» кинулся вливать ещё бурлящий сироп тонкой струйкой во взбиваемые белки. Всыпал, помешивая, в смесь дроблёные грецкие орехи и фисташки. Добавил россыпь разноцветных цукатов и, размазав готовое хрючево по пергаментному листу, убрал охлаждаться в холодильник…
По застывании снял пробу и оценил блюдо на пятёрку с плюсом. Поставив во фрунт, громко и горячо похвалил за чёткое несение службы свою ненаглядную. Разрыдавшуюся навзрыд, не слышавшую до сих пор от вашего покорного слуги ни одного ласкового слова, кроме слова дура, грамотницу утешал, нежно поглаживал по голове и продолжал читать ей вслух введение: «Ещё труднее положение молодой хозяйки, не имеющей случая до замужества основательно ознакомиться с поварским делом, или молодого офицера, избранного товарищами хозяином офицерского собрания и обязанного следить за кухней, буфетом и столовой».
– Где же найти выход из такого положения? – вопрошал составитель книги.
– Да, где же? – вторил вопрос ваш покорный слуга.
– Только в грамотности нынешних солдат, – отвечала книга. – В наше время почти половина молодых солдат, не ограничиваясь словесными наставлениями дядек, знакомится с уставами и положениями по книжкам. Таким же образом грамотный солдат, поступивши в денщики и имея в руках толковую поваренную книжку, может весьма легко научиться кухонному искусству в весьма непродолжительное время…
Прочитав сиё, только укрепился, опираясь на опыт истории, в своём давнем скептическом мнении о пользе доступного образования для широких масс.
P.S. Громадное спасибо нашему мэтру Константину Соколову за батально-эпическое полотно, так чётко отображающее всё бессознательное автора.
Автор: Кухмейстер
Нуга
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
Подписаться