Раннее утро. По полусонному мне ползают два персонажа. Днем они меня практически не видят и стараются с утра застать еще теплое, беззащитное тело, пока оно не убежало. Говорят при этом между собой театральным шепотом, якобы проявляя заботу. «Никита! Нельзя ползать папе коленками по голове!» «Да??? А чем можно ползать?» Стоит мне открыть один глаз, как включается выпуск новостей за вчерашний день.
- Папа! А ты знаешь, что наш Никита научился немножечко тормозить? (На трехлетие пацан получил велосипед. Велонавыки такая штука, что враз не осваиваются. Нужно одновременно рулить, крутить педали, говорить, пялиться на проходящих баб, гудеть в клаксон, привлекая их внимание. Поскольку тормоза придумали трусы, Никита как смелый парень до сих пор игнорировал не только тормоза, но и само понятие. Тормозил мамой. Ну, и раза три – руками и носом.)
- Да что ты? А я думал, - это у него врожденный навык.
- В смысле?
- Ну, чего – «в смысле»? Это же у вас из поколения в поколение, как фамильная икона. Никита – маленький тормоз. Мама – средний тормоз. Бабушка Таня – большой тормоз. Я даже думаю, бабушка – вообще железнодорожный стоп-кран.
С криками «Урра! Бабушка Таня – стоп-кран!» мальчик мчится на поиски своего игрушечного паровоза.
- Ну ты чего??? Ведь он же всё это потом ей выдаст! Не стыдно?
- Ты знаешь… Да нехай! Вы же к бабушке больше чем на пару дней не ездите. А к ней информация раньше чем на третий день – не поступает. Так что нормально всё.
Бабушкино чувство юмора – притча во языцех. Каждый раз, на протяжении многих лет, за пять минут до того как запарковаться у бабушкиного дома, я слышу одну и ту же фразу. «И пожалуйста, давай без всяких твоих шуточек!» Так что, я думаю, мужчины серьезнее и молчаливее меня бабушка в жизни не встречала.
Бабушка – шедевр инженерной мысли. Кроме массы прочих крупных и мелких достоинств в бабушке живет огромная, неистребимая страсть. Страсть к езде на велосипеде. Видимо поэтому велосипеда у нее никогда не было.
Да нет, вру, конечно, был у нее велосипед. Старенький неубиваемый дорожник, на котором она иногда, если дедка болен или машина в ремонте, ездила на огород.
Я подозреваю, что эта велострасть - какой-то крючёк из бабушкиного детства. Когда велосипед был как сейчас машина. И для многих тогдашних деток так и остался неосуществленной мечтой.
Поэтому когда мы привезли в подарок племяннику такой современный, десятискоростной, с тормозами на руле и кучей всяких других наворотов, именно бабушка дольше всех ходила вокруг этого ярко-красного блестящего чуда, гладила его по всем местам, качала головой и вздыхала. В глазах её ясно читалось, что будь хоть малейшая возможность, она тут же заныкает этот замечательный аппарат куда нибудь под кровать или в шкаф, как и все прочие практичные подарки, которые мы ей когда либо дарили. Включая микроволновку, кухонный комбайн и электрочайник. Что бы иногда доставать, стирать пыль и молча любоваться на эти чудеса бытовой техники.
К нашему стыду, на горе племянника и на радость бабушке, велосипед оказался ему явно великоват.
- Вот и очень хорошо! Очень хорошо! – захлопотала бабТаня. – Постоит годик у нас в гараже. А уж на следующий год, когда подрастет…
Велосипед оперативно оттарабанили в гараж посредством дедушки, поставили в дальний угол и плотно укутали пуленепробиваемыми старыми тряпками.
На следующее утро бабушка ни свет ни заря, как обычно, стала напрягать деда поездкой на огород. Огород у них километров за десять от дома. Дедка страдал давлением и отмахнулся от нее как от назойливой мухи. Все остальные спали. Обратить внимание на подозрительную бабушкину ненастойчивость было некому.
БабТаня не стала традиционно брюзжать о бесцельно прожитых годах и неполитых огурцах. Она неслышно собралась. Аккуратно сняла с гвоздика ключи. Тихонько шмыгнула за дверь. Пришла в гараж. Выкатила новенькую велосипедку. И покатила на огород.
Много бы я дал, что б увидеть её лицо в тот момент, когда она выкатывала велосипед. Много бы дал, что б увидеть это лицо потом, когда она обнаружила, что если крутнуть педали в обратную сторону – ничего не происходит.
Пропажу бабушки никто не обнаружил. Пропажу велосипеда мы с дедом обнаружили случайно, через час придя по какой-то надобности в гараж.
- Вот же дура старая! – сразу увязал дед между собой эти два события.
Кстати. Если у вас с моих слов сложилось неверное впечатление, что бабТаня такой божий одуванчик, так это не так. Татьяна Ивановна ничего себе привлекательная дама средних лет. У нас с ней и разница в возрасте-то – какой нибудь десяток с хвостиком. По крайней мере, гораздо меньше, чем между мной и её дочерью. Разница больше в мироощущении, географии и образе жизни.
Ну вот, значит. Обнаружив пропажу, дед за руль и на огород. Через полчаса привез обоих. Довольную и жизнерадостную бабТаню и велосипед в багажнике.
- Ну, Татьяна Ивановна? Как тест-драйв? – ехидно спросил я и был молниеносно одернут за рукав.
- Чего? – переспросила смущенная, но весьма довольная бабТаня.
- Как велосипед? – перевела ей дочь.
- А! Ой! Очень хороший велосипед! Ездит так быстро-быстро! Аж дух захватывает! Я как села – так без остановок и до огорода. А у него гарантия-то есть?
- Что, сломался?
- Да нет, там тормоза чего-то не работают.
Сразу никто даже не понял особо, что произошло.
- Как это тормоза не работают? Мама, ну вот же там на руле две ручки! Передний тормоз и задний тормоз! Надо было просто нажать!
- Дааа? – очень удивилась бабушка. - Ой, дочь! Я так быстро ехала! Я так боялась эти ручки трогать! Я думала - это «газ»!
Бабушка Таня лихо промчалась десять километров по маршруту, минимум половина которого пролегает по весьма оживленной трассе Москва-Питер. Которую надо два раза пересечь. С массой поворотов. Спусков и подъемов. Двумями светофорами.
Без тормозов. На десятой скорости.
Потом бабушка хлопнула традиционный стаканчик корвалола, выдержала загадочную паузу, долго собиралась, покраснела и наконец выдохнула:
- Я хочу себе такую велосипедку!
* * *
Племяннику мы на следующий год подарили другой. У кого бы поднялась рука отобрать у бабушки этот?
(с) Ракетчик
