Сегодня в нашей рубрике для киноспециалистов и киногурманов рассмотрим пару киновкусностей от Леонида Гайдая.
Кадр 01
Фильм "Иван Васильевич меняет профессию" мы все видели неоднократно, тем более будет интересно - что такого хитрого проскочило незаметного, но важного для понимания, как работает язык кино.
Оказавшись в царских палатах проныра Жорж Милославович и недалекий управдом Иван Васильевич Бунша устраивают пир — тот самый, где в числе самых исключительных позиций меню громогласно объявлена «Икра заморская, баклажанная».
А теперь вспомним эти несколько кадров.
Вот управдом Бунша, выпав из советского продуктового аскетизма в царское изобилие, алчно тянется к какой-то невиданной халявной вкуснятине.
Кадр 02.
И мы ждем в следующем кадре кулинарную удачу управдома.
И действительно, следующим кадром — подхватывающее движение крупного плана руки с не по-советски дорогим перстнем…
Кадр 03.
… но достает она — тощенькую кильку из обычной советской консервной банки и с видимым удовольствием ее ест!
Кадр 04.
Тонкий переход «по движению» — не просто демонстрация умения применить непростой прием сохранения движения на стыке двух кадров. Переход нагружен несколькими смыслами:
— соблюдено неразрывность действия по принципу «а в это время» — не смотря на очевидный парадокс происходящего в двух разных «временах»;
— на рифмованном движении руки сюжет плавно переходит из одного эпизода в другой, получая ускорение, в следующем кадре рука идет вверх, визуально подхватывая сюжет и продолжая повествование;
— подчеркивается еще один парадокс — обычный советский гражданин как царь и царь, как обычный советский гражданин; парадокс подчеркивает комизм происходящего.
Есть еще один нюанс.
Настоящее искусство четко определяется одним неспешным, но точным признаком — оно переживает свою эпоху: о нем будут говорить потомки современников автора.
В этом прекрасном критерии есть существенная уязвимость - контексты времени, в котором было создано произведение, и которые уже необходимо объяснять молодым поколениям зрителей - не заставших советских реалий.
Леонид Иович Гайдай на опыте одного из первых своих фильмов знал, насколько опасны прямые сатирические высказывания в сторону происходящего в стране, и, тем не менее, не упускал случая проявить свой сарказм.
Советские продуктовые магазины обычно имели неширокий ассортимент, иногда на полках можно было увидеть только ту самую кабачковую икру и — кильку!
Килька была всегда во всех ее видах и вкус ее откровенно навяз, но, в отсутствии выбора, часто именно она становилась настоящим спасением стола. Именно поэтому килька была, видимо, единственной едой в небогатом доме героя фильма молодого инженера Шурика.
И реплика о заморской, но баклажанной икре — это, как раз и есть одно из таких проявлений.
И вот этот двойной сарказм всегда вызывал такой же саркастический хохот в залах. Публика одобрительно воспринимала такие шутки, а после фильма к баклажанной икре намертво прилипло определение «заморская», а килька на столе вызывала эпитет «царский обед».
Кадр 05.
Еще одно поступление в копилку киногурманов и киноэстетов.
Царь вышел на балкон:
- Лепота!
В этом кадре режиссер, несомненно, отвесил уважительный поклон другому режиссеру, сравните этот кадр с другим - из фильма "Иван Грозный" С.Эйзенштейна.
