Вот скажите мне, мои юные и не очень читатели подозрительной гражданской наружности, что главное в армии для военных в мирное время, как вы думаете? В военное время всё понятно: убить врага, съесть его печень и поиграть головой в футбол, это все знают, а вот в мирное, — какие у вас варианты?
В мирное время главная задача для военных — ничего не потерять. Конечно, желательно бы ещё и не сломать ничего, но это уже задача для профессионалов высочайшего уровня, а для основной массы — главное, чтоб всё было на месте! Потерял колесо? Слепи из картона! Дырка в корпусе? Зашпаклюй и замажь краской!
Для учёта всего в армии существуют Журналы. Журналы пронумеровываются, прошнуровываются и скрепляются сургучными печатями (на самом деле обыкновенными, конечно, но слово «сургучная» уж очень хорошо звучит), за каждый Журнал назначается Ответственный и выстраивается цепочка из Проверяющих, которые должны, с определённой периодичностью, проверять правильно ли Ответственный ведёт журнал и бережно ли он относиться к вверенному ему имуществу.
И если вы думаете, что это касается только танков самолётов и авианосцев, то вы ничего не смыслите в организации вообще! Потому, что это касается вообще всего одухотворённого и неодухотворённого, что есть в армии. Начиная от гвоздя или паронитовой прокладки и до стратегического крейсера. Выдали тебе сто прокладок? Будь добёр — учти и записывай куда ты их расходуешь! Поставил две, вместо одной потому, что от старости соединение так уже ра...бано, что на одной не зажимает? А не ...ёт никого! Положено одну — списывай одну, ...дь! А как ты потом спишешь вторую — это только твои проблемы, на то тебе воинская смекалка и выдана во время призыва в военкомате.
А представляете, если у тебя в заведовании система ВВД- 400 и прокладки красномедные? Красномедные, я подчёркиваю это слово. У меня однажды образовалась неучтённая вязанка этих прокладок, так я себя пол года королём всех трюмных в дивизии чувствовал. График приёма просителей составил и вел себя со всеми снисходительно, так что теперь вполне могу быть царём: опыт имеется. Не нужен царь никому, случайно? А, например, одно время на флоте стакан гидравлической жидкости ПГВ (парафин, глицерин, вода) стоил дороже стакана коньяка Арарат пятилетней выдержки, а гидравлики этой на подводных лодках — тонны, чтобы вы знали.
И вот при всей этой строгости и бережливому отношению к народному хозяйству у нас однажды матрос Кузнецов уронил автомат за борт. С рожком патронов, естественно. Сложно представить даже какой ещё более тяжёлый проступок мог совершить матрос Кузнецов за свою короткую, но яркую карьеру в ВМФ. Даже потеря одного патрона — это было ЧП дивизийного масштаба.
Если бы, например, во время несения Кузнецовым верхней вахты на подводную лодку напали злые чеченские террористы и он, поливая их шквальным огнём из-за мешков с песком и перекатываясь по пирсу с боку на бок, уворачиваясь от пуль, уложил бы их всех шестьюдесятью патронами, то первое, что сделали бы представители особого отдела был бы сбор гильз с пирса и подсчёт пуль, извлечённых из тел террористов. И не дай боги, там оказалось бы пятьдесят девять гильз!!!!
— Где патрон дел, сука? — спросили бы особисты у Кузнецова, мило улыбаясь.
— Да как где? Я же..поливая из двух рожков! Перекатываясь с боку на бок под пулями!!! Я же…эта!!! Герой!
— А может ты государственный переворот планируешь, на самом деле? ГДЕ ПАТРОН ...ДЬ!!! — и особисты били бы его палками по пяткам и не давали спать и чаю. Наверняка. А тут — автомат и тридцать патронов!
Кузнецов, конечно, растерялся и молча достоял свою вахту до конца, смотря печальными глазами в залив и умоляя Мировой Океан вернуть ему оружие. Мировой Океан остался нем к его мольбам, как и минёр поначалу, который стоял дежурным по кораблю и вышел менять вахтенного.
— …? — спросил минёр показывая на грудь Кузнецова
— Тащ старший лейтенант, я его уронил !
— …? — уточнил минёр оглядывая пирс шириной в десять метров, который был заботливо огорожен с обоих бортов железными коробами для кабель — трасс (метр в высоту и метр в ширину и ещё метр пирс торчал за кабель — трассами до моря).
— В залив уронил, — печально вздохнул Кузнецов.
— …, ?!?!?!? — удивился минёр. «…ас…ас…ас» — привычно повторило эхо.
— Ну я вот так вот его перекинул на спину, а ремень оторвался, а он как полетел и как упал в залив, а я смотрю, а он упал, а я, а он!
И тут у минёра, наконец, прорезался голос:
— Так чтож ты сам-то не утопился вслед за ним, баклан!!! Так бы всё ...ись вышло бы!!! Ну утонул и утонул и ...й с ним!!! А теперь что делать-то???? Ныряй, ...дь, ёпта!!!
А когда выбирали место для базирования Акул, то, конечно, смотрели на то, чтобы она могла погрузиться чуть ли не у пирса. Поэтому глубина в корме была метров восемьдесят, в носу что-то около двадцати, а в том месте где упал автомат метров пятьдесят-то точно.
— Слушай Сей Саныч, вот ты удивлён, что это случилось на вахте минёра? — спрашивал командир у старпома утром, когда ему доложили о происшествии.
— Отнюдь, Сан Сеич!
— Вот и я — отнюдь.
Минёр хлопал на них своими удивлёнными ресницами и открывал рот.
— Ой, — отмахивался от него старпом, — только не надо опрадываться опять! ...ли ты такой косячный-то? Ну что? Что ты мне хочешь сказать? Что не ты виноват? Матрос Кузнецов виноват с тремя классами образования в церковно-приходской школе, а ты, типа с высшим образованием, и офицер, на коне и в шляпе, как д Артаньян? Ну почему за всю мою столетнюю службу единственный случай потери оружия случился в моём экипаже и когда именно ты стоял на вахте?
— В нашем, — поправляет его командир.
— Так точно, Сан Сеич, а что в нашем?
— В нашем экипаже. Так-то я тоже тут, типа, хозяин. Не такой как ты, конечно, но тем не менее.
— Ну пусть, — любезно соглашался старпом, — минёр, зови Кузнецова, пойдём следственный эксперимент проводить, пока штаб не приехал.
А любой военный, я вам скажу, тот ещё следователь. Не то, чтобы в душе, но, в принципе, обучен по специальной методике. А уж старший помощник наш!
Он привязал Кузнецову кусок тяжёлой трубы на верёвку и повесил его на шею.
— Ну давай, показывай: где стоял, как ронял.
— Нуууу вот тут стоял и вот так его перекинул.
— Таааак. Развяжем верёвочку. Давай, перекидывай.
Естественно, кусок трубы падает на пирс в одном метре от матроса.
— Давай сильнее перекидывай! В двух метрах.
— Как ни странно, — резюмирует старпом, — а сила всемирного тяготения и у нас на пирсе работает. А ну-ка, ...дун одноглазый, сходи-ка в Приливе постой.
Старпому приводят верхнего вахтенного с соседнего пирса (мы тогда одни на пирсе стояли).
— Ну рассказывай, что видел?
— Нуууу, как — бээээ, этааа…
— Слышь, ты мне тут не мычи! Баклана этого в тьрму посадить могут, а вы тут мне стеснение изображать будете хором? Что видел?
— Ну с пирса-то далеко, особо не видно…
— Да это понятно, рассказывай, что не особо видел.
— Ну он тут прыгал чота, скакал туда-сюда и автоматам махал. Вот.
— Ясно, свободен. Позовите-ка мне этого танцора диско из Прилива!
Приходит понурый танцор диско.
— Ну что...ля, давай рассказывай! Специально автомат выкинул?
— Неееет.
— Что ты мямлишь, ...дь и скользишь мыслями, как мандавошка по мокрому ...ю?! Ты знаешь, что сейчас сюда приедут особисты и ты им всё расскажешь, вплоть до того, каким девочкам и сколько раз под юбки заглядывал во втором классе!!! И они тебе будут говорить хватит-хватит, мы всё поняли, а ты будешь рассказывать и рассказывать, сломленный ужасными пытками! Ты что, может думаешь, что конвенции ООН по правам человека и на губу Нерпичья рапространяются? А вот ...й ты угадал! Не! Рас! Прос! Тра! Ня! Ют! Ся!
И вот что оказалось. Матрос Кузнецов во время несения верхней вахты заскучал (конечно, сказал старпом, дембеля ждать скучно, вот если бы ты Родину охранял, как я, то другое дело было бы) и стал представлять себя Джином Симмонсом, он даже приклад у автомата откинул, чтоб тот на басуху больше походил. И вот во время исполнения композиции «Ай воз мэйд ту ловин ю бэйби» он так вошёл в раж (...яж, сказал старпом) что начал перекидывать свою басуху (то есть автомат Калашникова) туда- сюда на плече и вертел его вокруг своего тела.
группы Кисс - речь то именно о ней))) J.Mnemonic
Где он видел, что Джин Симмонс перекидывал куда-то свою бас-гитару, я ума не приложу, ну все же знают, что Джин Симмонс просто вот так вот головой качал и язык высовывал. И вот во время финального пассажа, автомат Калашникова не выдержал этой пытки, перегрыз себе ремень и улетел топиться.
Старпом взял трубу, изобразил из себя гитариста, повертел её и кинул в сторону моря.
— Почти идеальная баллистическая траектория! — похвалил командир, наблюдая за полётом трубы, булькнувшей в море.
— Ну дык! Я ж стратег! — согласился старпом, — ну что Сан Сеич, пойдёмьте в штаб докладывать о происшествии?
— А пойдёмьте! Утро чувствую, перестаёт быть томным!
К моему искреннему восхищению, очень много людей заметили грубую опечатку, допущенную мной намеренно. Слово «потерять» в военно-морском флоте пишется и произносится, на самом деле как «про...ать«. Я рад, что многие из вас это знают.
Второй, но не менее важной задачей на службе в мирное время является определённая и чётко соблюдаемая система докладов. О всех своих достижениях и успехах принято докладывать немедленно, как можно более пафосно и глядя в глаза начальству. При этом, перечень трудностей и препонов, которые вы героически преодолели, выполняя задачу, должен занимать, как минимум, восемьдесят процентов от доклада. А вот о своих промахах и неудачах нужно умалчивать как можно дольше, желательно всегда, а докладывать письменно рапортом (минимум два листа двенадцатым кеглем) через посыльного, самому при этом находясь в командировке, только в том случае, если скрыть это уже невозможно.
Основываясь на этом принципе и строятся взаимоотношения взаимозависимых армейских групп. Например, командир боевой части ...ёт свою часть в хвост и в гриву, но перед старпомом и командиром стоит горой за подчинённых, даже если они в корне неправы и вообще вели себя, как ...ланы. Так же и старпом с командиром — поддерживают дисциплину в своём полку всеми доступными (угроза, шантаж, запугивание, унижение и моральное доминирование) способами, но перед штабом дивизии предпочитают взять вину на себя, защищая подчинённых. Именно так было в нашем и всех знакомых мне экипажах.
— Ну что, Серёга, — спросил командир уже в центральном после следственного эксперимента с матросом Кузнецовым, — докладываем в дивизию?
— Тащ командир, а с ПДСС договориться втихую не выйдет?
— Выйдет, конечно, а как мы их ботик водолазный объясним на акватории и нашу перешвартовку? Так-то, конечно, диверсант может и под лодку нырнуть, но, ...дь, Серёга рисковать его жизнью из-за автомата одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года выпуска?
— Ну да. Вы позвоните, или я?
— Да я, конечно.
Штаб дивизии примчался чуть не быстрее, чем командир положил трубку телефонного аппарата. У них же тоже включился триггер по защите подчинённых, естественно. Приехал командир дивизии, флагманские штурман, электрик, минёр и начальник роты охраны, хотя допуска на корабль именно он не имел.
— Саша, ну как так-то?! — носился командир дивизии по центральному.
Наш командир молчал.
— Саша, ну за всю мою службу единственный случай и у моего лучшего командира!!!
Наш командир молчал. Он же был не минёром и знал, что оправдываться в данном случае и валить всю вину на матроса — занятие бесполезное и бессмысленное.
— Саша, ну что ты молчишь? Что делать-то будем?!
— Тащ контр - адмирал, а что тут пенить волны? Выхода у нас два: или докладываем, или достаём автомат сами.
— Какой ты простой, Саша!
— Ну, как автомат Калашникова!
— ....яааадь!!!!! Морпех, что там с ПДСС, сможем договориться?
— Не вопрос!
— Скока должны будем?
— Да нисколько, свои же ребята, всё понимают, так сделают.
В дискуссию вступает флагманский штурман:
— У нас плановый осмотр через месяц, да и лодку надо перешвартовывать, как мы буксиры вызовем? Диверсанты-то понятно, что втихую приплывут, на то они и диверсанты, а вот буксиры?
— Я и без буксиров смогу, — отмахивается командир.
— Да вот ...й тебе без буксиров!!!! Давай ещё лодку об скалу помнём, или пирс снесём! На ...й нам столько пирсов, правильно? — не соглашается комдив.
— Магнит. — берёт слово флагманский электрик. Все смотрят на него и ждут продолжения, а он разглядывает краба на фуражке.
— ...ядь, я счас тебе ...бу! — не выдерживает комдив.
— В смысле? Дык а чего тут? Лодку сдадим задом метров на сорок швартовыми, Богачёв сможет, привяжем магнит на трос и достанем автомат.
— Дык а найдём мы его как там?
— Ну дык тут сейчас сидит пятнадцать человек с высшими образованиями, плюс, к тому же, царей природы, плюс один морпех. Давайте подумаем!
Значит, начали думать: взяли таблицу отливов и приливов, солёности воды, карту течений, прикинули парусность автомата и его возможные траектории погружения и рассчитали примерный квадрат, в котором он может лежать. А вы как думали? У стратегов ко всему подход стратегический!
Квадрат получился очень внушительный, доложу я вам. Поэтому, для поиска автомата решено было собрать схему по его поиску: видеокамеру с фонарём, телевизор и, соответственно, лебёдку с двумя блоками. Для доставания – магнит. Магнит нашли в каком-то ЗИПе то ли у эртээсников, то ли у штурманов. Несли его наверх втроём потому, что магнит, обрадованный тем, что его вытащили из пергаментного заточения в железном ящике, пытался примагнититься ко всему железному. А, если вы ещё не в курсе, то подводная лодка железная вся.
— Ну что, Саша, перешвартуешься назад по-тихому? — уточняет комдив.
Наш папа смотрит в подволок и находит оскорбительным для своего уровня профессионализма отвечать на такие глупые вопросы контр - адмирала.
А, вы же может не знаете про камеры с телевизором. На подводной лодке 941 проекта телевизоры были во всех каютах практически. Они были сконструированы специально для применения на подводной лодке и представляли из себя железный ящик с выпуклым кинескопом, который мог выдержать ускорение в 9 жэ, падение с десяти метров на любую поверхность и выстрел в упор из пистолета Макарова, при этом продолжая показывать свое чёрно-серое изображение, не моргнув трубкой кинескопа.
Камеры наружные тоже были две: одна стояла наверху в ограждении рубки и вторая — в носу. Они были смонтированы прямо в лёгкий корпус и предназначались для наблюдения за ледовой обстановкой. Естественно, они были рассчитаны на работу на глубине до шестисот метров (500 — предельная для Акулы и плюс сто на всякий случай). Как это было сделано технически, я не знаю, но подозреваю, что конструкторские бюро военной промышленности СССР могли бы даже сконструировать и машину времени из элементной базы шестидесятых годов, если бы перед ними поставили такую задачу.
— Так, Хафизыч, — сказал командир механику, — демонтируй своими орлами камеру из носа и телевизор, соберите схему их подключения из проводов, которые вы ...здите на бербазе.
— Тащ командир, минёр виноват — минёр пусть и демонтирует камеру! Там ...атни на пол дня, — она в такой жопе стоит!
— Хафизыч, ну ты дурак? Минёр же и камеру утопит и подводную лодку сломает!
Минёр, обиженно надув губы, смотрит на флагманского минёра, тот, обиженно надув губы, смотрит на командира дивизии.
— Ещё и ...й себе сломает, с него станется! — защищает командир дивизии минёров.
На береговой базе специальная группа ...здила бухту кабеля и трос. В это время вторая группа соорудила лебёдку на пирсе. Из чего соорудила и как — не спрашивайте, мне нечего вам ответить, а расхожая фраза «из говна и палок» здесь не подойдёт потому, что палок там у нас особо и не было. Потом тяжёлый атомный подводный крейсер стратегического назначения, не включая основных двигателей, а используя только хитрую систему натяжения швартовых концов на Шпили (специальные устройства для натяжки швартовых) и чуть-чуть системы активного управления, изящно и тихо отъехал назад на пятьдесят метров под аплодисменты соседних экипажей и началась основная операция.
Штурмана мелом нарисовали на пирсе квадраты и сектора обзора для операторов камеры и магнита, старпом расписал смены и началось. Если вы никогда не видели дна Баренцева моря, то вы вряд ли представляете, что там твориться, на самом деле, особенно в пунктах базирования. Это мало похоже на то, что вы видели в кино про Немо и документальных фильмах Кусто, а больше всего похоже на съёмки Кэмерона на Титанике. Абсолютная темнота, осклизлые скалы и камчатские крабы, размером с маленького телёночка, которые хватают всё, что движется, и ...ут суют себе в пасти. Кроме того, дно пунктов базирования покрыто многометровым слоем списанного ЗИПа и расходных материалов, не считая того, что туда уронили нечаянно.
Первым нашли трубу старпома.
— Сей Саныч!!! – кричит первый вахтенный на тросах, — трубу вашу будем доставать?
— Конечно доставай!!! Я тебе её в жопу засуну, а то ...дишь до ...я, как будто ты моя жена, а не подчинённый! Учитесь сынки, старпом даже ...бать умеет так, что сразу всё находится!!!
Автомат искали почти сутки. Вы же понимаете, что никаких там джойстиков и рычажков, как в кино, не было? Система тросов и блоков, плюс руки энд глаза подводных витязей! Да и автомат завалился рожком вверх между какими-то кассетами так, что не сильно его и заметишь. Автомат вытащили, высушили, протёрли чем могли и водрузили обратно в оружейную пирамиду. Матроса Кузнецова морально унизили до невозможности, но простили. Минёра унизили просто так потому, что он минёр, и за компанию.
С тех пор я уверен, что нет задач, которые невозможно решить, если у тебя есть группа единомышленников, четкая цель и желание защитить друг друга. А вы как думаете?
Автор: Legal Alien
